Д. С. Киняпин, г. Горький, март-июнь 2003 г.

Крах реформ,

или задачи,

стоящие перед обществом.

И внутри, и внешнеполитическая обстановка явно накаляются, требуя всё более решительных ответных мер. Коммунальная реформа волнует ныне всех, но подлинные масштабы последствий предпринимаемых действий с очевидностью остаются неизвестными ни простым жителям, ни проводящим реформу высоким политикам. Повышая квартплату и коммунальные платежи, как о какой-то компенсации говорят о "повышении качества жилищных услуг". Но куда более важно, чтобы жильё оставалось доступным каждому. А вот тут прогноз получается явно неутешительным. Только по официальным данным общий спад производства с начала реформ двухкратный; по косвенным упоминаниям в печати можно предполагать, что он еще куда сильней. Но даже только двухкратный спад производства должен вызвать также не менее чем двухкратное сокращение и потребление всех благ. Нельзя производить в два раза меньше, а потреблять пo прежнему. То есть должны сократиться вдвое и приходящиеся на каждого доли здравоохранения и образования, жилья и продовольствия. Сокращение потребления каждым ЖИЛЬЯ как минимум в два раза требует уменьшения в два раза и жилой площади каждого, массового "уплотнения" и переселения живущих. И "освобождённая от жителей" половина жилья будет ускоренно разрушаться как брошенная, а другая половина – как "перенаселённая". Говоря о кризисе села, не минуют пресловутый "диспаритет цен", "убивающий деревню". Но декларативно реформы проводят "по примеру Запада". А на Западе мы можем видеть стоимость тонны пшеницы немногим более ста долларов и буханку хлеба в 3-4 доллара – то есть стоимость тонны пшеницы равную стоимости 30-40 буханок хлеба. И именно КОПИРОВАНИЕ западных способов действий должно неминуемо привести нас к стоимости буханки хлеба более чем в сто рублей, т.е. к ещё куда более невозможному разрушению. Сокращение потребления всех благ должно ещё более снизить спрос и сократить промышленность, углубляя кризис. Очевидно, что неизбежные в рамках нынешних реформ и "жилищное сокращение", и "продовольственный катаклизм", и даже последняя новость – уменьшение в два раза обязательств государства перед гражданами – приводят к таким потрясениям, что просто не могут быть проведены на практике.

Происходящие ухудшения не случайны. Их исток в ошибочной оценке "успехов" Запада. Ведь развитие автоматизации приводит к тому, что всё меньшая часть всех работающих способна производить всё потребное в обществе. Всё большая часть людей оказывается объективно "лишней" и лишённой возможности покупать товары. Образуется "спросовый кризис" и одновременно крайний избыток незанятых людей. И для сохранения спроса люди в обществе всё более оказываются заняты деятельностью по сути совершенно ненужной, фиктивной, служащей только поводом для выплачивания зарплат, для фактически ДОТИРОВАНИЯ покупки товаров. Такую "деятельность" можно назвать "псевдодеятельностью". И развиваясь исподволь, всё это в итоге приводит к тому, что на одного действительно работающего сейчас приходится уже "десять рекламирующих, управляющих и обслуживающих". При всей необычности утверждаемого, такие процессы и вообще исторически неизбежны, и по всем данным, на Западе именно "правят бал". Но это полностью меняет всё общественное функционирование. Все привычные представления об экономике и обществе становятся неверными и неприменимыми. Практически все методы действий в современном западном обществе оказываются устремлены не к действительному повышению эффективности общественного функционирования, а наоборот, приводят к как можно большему РАЗБАЗАРИВАНИЮ, развеиванию ПО ВЕТРУ производимого в общества. И копирование подобной бесхозяйственности принципиально приводит только к ещё большему разрушению. Образно говоря, посмотрев в сторону Запада, зачинатели реформ увидели там горы перепроизводимых товаров, "горы кофе" и "ПЕЧИ" для сжигания излишков последнего. И эти печи были приняты за ИСТОЧНИК изобилия. Но постройка какого угодно количества печей для "сжигания излишков" гор кофе не принесёт. И как не требуй всё большего напряжения, все усилия людей будут только лишь безжалостно разбиты этим неумолимым общественным механизмом. Любые жертвы будут здесь напрасны.

Миражом оказываются не только наши планы реформ, но и перспективы западного развития. Глупо требовать от людей усилий гораздо больших, чем это было бы возможно. Но на самом Западе помимо усиления "псевдодеятельности" также всячески раздуваются объёмы производимого, осуществляется производство избыточных и явно ненужных товаров – то, что называют "обществом потребления". И на обеспечение фиктивной деятельности, и на раздутие потребления требуется всё больше сырья и энергии. Всё большая часть всех ресурсов оказывается расточаемой зря, ресурсы расходуются раз в десять интенсивнее, чем это было бы необходимо. Далее ситуация будет только ухудшаться. По мере дальнейшего развития общества, неизбежного повышения производительности труда в последнем, расточение должно только усиливаться. И уже сейчас назревшая нехватка ресурсов делает продолжение всего этого исторически совершенно невозможным. Войны США "за нефть" – её в Америке осталось на десять лет! – намечающееся ограничивание людей в потреблении благ, всё более чёткие признаки мирового экономического кризиса – первые "звоночки" этого.

B данной ситуации не поможет и попытка обращения к "планированию" и "государственному регулированию". Повышение производительности на "заводе-автомате" требует усиления бесхозяйственности в области фиктивной деятельности – и "госплан" должен по сути придумывать, как НАМЕРЕННО уничтожать производимое. Ясно, что на это он просто не способен. А "государственное" оформление расточительности совершенно бессмысленно, так как приводит к полному утрачиванию "регулированием" рациональности и экономности – тех преимуществ "государственного управления", из-за которых к регулирование и обращаются. Это привело к концу планового социализма, это не позволяет в конечном счёте к подобному вернуться. Это даёт основания утверждать, что в принципе не поможет и "государственная поддержка" преобразований, призывы к которой становятся всё более популярными даже и у сторонников "реформ".

Одновременно с производственной системой в тупик заходит и традиционная власть с иерархическим принципом единоначалия. Это опять-таки очевидно – по мере неизбежного при развитии общества усложнения последнего одна голова "верховного управленца" неминуемо перестаёт вмещать все происходящие в обществе процессы, и управление "сверху" становится невозможным. Не спасает и демократия, разделение "проблемы" по отдельным головам всё равно выхолащивает суть дела. Более того, вырождается сам принцип устремления общества к принципиально "единому решению". Если в обществе 60% "за" какое-то решение, и 40% "против", то формально "большинство" есть – но налицо и явное неприятие весьма существенной части общества.

По мере дальнейшего развития будет неизбежно возрастать и многообразие действий в обществе, мнений в обществе будет становиться все больше. И каждая группа мнений будет составлять всё меньшую часть всех мнений в обществе. В итоге даже преобладающее мнение будет оказываться в подавляющем меньшинстве по отношению ко всем остальным мнениям. Ещё раз обращаясь к образному сравнению, по мере того, как пассажиры "автобуса общества" будут знать всё больше разных мест, они всё более захотят "ехать" во всё большое число "пунктов назначения". Но приехать одновременно на одном "автобусе" можно в принципе только в одно-единственное "место" – и большинство окажется доставлено совсем не по адресу. Поделать с этим ничего нельзя, поддержка людей на выборах неизбежно будет всё более малочисленной. Если "кандидаты" равны, то победа одного из них будет всё более неубедительной, если явный кандидат один, то неясно, действительно ли он способен справиться с возложенными на него обязанностями, а не призывается лишь по принципу "на безрыбье и рак рыба". Искусственное "укрупнение мнений" только загоняет противоречия вглубь укрупняемых "партий". Да и сами мнения и желания людей в эпоху массовой рекламы являются уже по сути только навязываемыми мнениями "хозяев-промышленников" – и "объединение" мнений оказывается фактически лишением людей собственного мнения. Чисто технически выбирать руководителя раз в четыре года совершенно бессмысленно, за такое время можно нагородить столько пакостей, что не разобрать и новыми выборами. А выбирать чаще нельзя, за, скажем, полгода просто не разобрать, куда клонит новый "управляющий". Нужно уже ПОСТОЯННО влиять на управление. Но возможности вникать во все детали у работающего человека физически нет. Все перечисленное свидетельствует о том, что привычное нам всем "управление" принципиально уже себя исчерпывает, и нужны какие-то новые пути, пути постоянной зависимости "власти" от людей в обществе, пути отсутствия единоличных "управителей", пути осуществления в обществе не одного-единственного "общего решения", а одновременно сразу многих действий. Также истощается и принцип материального поощрения – поощрения вырабатываемыми в обществе благами. Если благ в обществе не хватает, то это приводит к хронической нищете. Но ещё хуже, если благ в обществе оказывается "достаточно". Ведь чтобы материальное поощрение действовало, люди должны стремиться ко всё новым благам. И тогда всё уже добытое оказывается просто обесцененным и ненужным. Получается, что добиться удовлетворения при поощрении материальными благами становится в принципе невозможно. Это и есть общество потребления и ситуации псевдодеятельности. А на бесконечное увеличение "потребления" – "стимулирования" в принципе не хватает никаких ресурсов. Опять по сути человечество пришло к необходимости стимулировать труд уже не результатами труда, а каким-то иным способом.

Итак, вырождаются основные принципы существования традиционного общества и нужны кардинальнейшие перемены. В основе нынешних затруднений – переполнение общества производственными возможностями, необходимость псевдодеятельности, вырождение материального поощрения. А также истощение традиционного управления обществом выделенной группой с немногочисленными или единственным "управленцем" во главе его. Источник псевдодеятельности – необходимость "конкурентного" подпора немногих действительно нужных работающих, обеспечение стимулирования их деятельности. И главной причиной оказывается "собственность" каждого работающего на осуществляемую им деятельность – частная собственность на средства производства, или закрепление за работающим его "рабочего места". Именно эта "несменяемость" нужных рабочих мест заставляет создавать фиктивные места для "занятости". Нужды в "десяти рекламирующих на одного работающего" не было бы, если все члены общества могли "делить" между собой действительно нужные рабочие места. То есть если бы можно было осуществить вседоступность нужных рабочих мест. Организовать это "директивами" нельзя, так как потребуется существенное сокращение общей занятости, а приказное ограничивание в работе неизбежно вызовет недовольство "регулируемых". Людям будет неясно, почему их работу ограничивают, и ограничивают "именно так". Но зато можно организовать естественное СОРЕВНОВАНИЕ людей за работу. Для этого достаточно превратить все рабочие места в "равные" по возможности заработать – "нарезать" из всех мест одинаковые "порции" в 1/3-1/5 среднего дохода в обществе – "в тысячу", так сказать, "рублей". Из тех мест, где платят сейчас десятки тысяч, тогда получатся десятки равных "тысячных" рабочих мест, где платят тысячу – одно "место"; соответственно на каждом таком "равном" рабочем месте будет РАЗНАЯ продолжительность работы. "Места" по прежнему будут "лучшими" – с более быстрым зарабатыванием порции дохода, и "худшими" – с более продолжительным; но "хороших" мест станет принципиально КУДА БОЛЬШЕ. За все места вводится совершенно свободное соревнование – с вытеснением при лучшей работе уже работающих. А мест каждому можно набрать "сколько получится". Работающий при этом будет знать, что если он станет работать ниже своих способностей, то его вытеснят другие желающие трудиться. Возможности рабочих мест будут использоваться полностью, и на каждом месте будет трудиться наиболее подходящий для этого места работник. Такая система и обеспечит перераспределение между всеми работающими прежде немногочисленных действительно нужных рабочих мест, и создание фиктивной занятости станет ненужным. Не будет завышенной трата ресурсов, существенно сократится рабочий день.

Система свободного соревнования за рабочие места в интересах работающих. Она полностью устраняет безработицу. Если можно вытеснять с рабочих мест уже работающих, то каждый может получить соответствующую его способностям работу. Если же способности окажутся равными, то работающие поделят между собой рабочие места по справедливости. Поскольку рабочих мест "нарезается" на работающих с явным избытком, то их наверняка на всех будет достаточно. Обучение проводится за счёт предприятий, интенсивно распространяя передовой производственный опыт в обществе.

Разделение на равнодоходные "порции работы" и свободное за них соревнование устанавливает весьма эффективную систему саморегуляции в обществе. Если какое-либо предприятие совершенствует свою деятельность, то возрастает его доход – и тут же увеличивается количество "порций работы" на нём, требуя "подключения" большего числа работающих. Отдельные предприятия, таким образом, не противопоставляют себя обществу, а работают на благо всех. Становится совершенно бессмысленно ПОВЫШАТЬ ЦЕНЫ. Ведь при этом опять возрастает доход и число порций работы работающих. И всё поровну делится между всеми членами общества. Воспользоваться увеличением дохода кому-то отдельному оказывается невозможно.

Если в обществе, нельзя "урвать личную выгоду", то можно и не осуществлять тотальное управление-надзирание за всеми действующими в обществе. Можно осуществлять функционирование общества практически совсем без государства и государственности. Ведь государство нужно в конечном счёте только для того, чтобы защищать и группы лиц, и вообще всех людей в обществе от корыстных поползновений отдельных производственных "экстремистов". Но нет возможности присваивать "барыш" – нет смысла и барыш выколачивать. Не нужно следить за действиями каждого – не нужно и пропускать всю деятельность через представление "управляющего". Вся деятельность не должна уже непременно "вмещаться в одной управляющей голове", и разнообразие в обществе может развиваться беспрепятственно. Чиновники уже не определяют всё происходящее в обществе – а саморегулирующий механизм тем не менее даёт отдельным людям получать от деятельности только заслуженную выгоду.

В обществе, где нет выделенной власти, нет нужды и в осуществлении только единственного "наилучшего" действия. Может осуществляться сразу много даже в чём-то противоречащих решений – но ни одно из них не может быть обращено против интересов общества, так как любые "результаты" непреложно делятся поровну между всеми членами общества. То есть разрешается и проблема принципиальной конфронтационности всё более разнообразных мнений в обществе. Нет повода ревниво относиться ко всем "иным" мнениям, если любое действие всё равно приводит только к улучшению положения каждого. Мнения в обществе становятся только мнениями собственно людей, навязывать мнения оказывается бессмысленно, на этом уже ничего больше не "заработаешь". Уже несущественно, что детальный контроль членов общества за обществом фактически неосуществим, в обществе просто невозможны вредящие всем действия. И если материальное поощрение в обществе, переполненном производственными возможностями, приводит к принципиальному неудовлетворению потребляемыми благами, то осуществление поощрения в обществе самим правом на проведение деятельности, конкурентным подпором работающих из-за возможности вытеснения с уже занятых рабочих мест, приводит к тому, что потребление благ оказывается только чисто потреблением, и позволяет наконец удовлетворить каждого. Это можно по праву назвать достижением ИЗОБИЛИЯ. Иначе так и придётся без конца гоняться за "благами", никогда их по сути не достигая.

Новое общественное устройство предоставляет уникальные возможности по его установлению. Государственное управление контролирует все стороны жизни в обществе и требует разветвлённого аппарата контроля за исполнением многочисленных законов – и существенные изменения общества невозможны без замены этого государства, законов и чиновников. Оттого для преобразований необходимо "получить власть". Внедрение в уже имеющийся аппарат неизбежно постепенно и требует такого приспособления к имеющимся "правилам игры", что потом по сути не может быть и речи о серьёзных изменениях. Капитализм поправками в социализм не превратить, потому "реформаторы" и пытаются ограничить возражение "парламентскими методами". "Акции протеста" в принципе не могут отменить все законы. Революционные же столкновения "баррикад" либо приводят к остановке общественного функционирования – в современных условиях без государственного регулирования ни города, ни деревня долго не протянут, и возможно массовое вымирание, – либо по той же причине требуют фактически предварительного формирования параллельного госаппарата, что явно невозможно. Таким образом, традиционные пути не приводят к существенным изменениям. Новое же общественное функционирование основывается всего на двух простых правилах, которые сами выстраивают все действия общества – и их можно непосредственно требовать от любого правительства. И тому останется только либо исполнить их, либо отказаться исполнять, в явной форме противопоставив себя всему обществу. Но говорить об "эффективности" и навязывать очевидно убийственный развал, игнорировать действительно эффективные действия нельзя в принципе. Остаётся добавить, что непосредственные требования весьма просты, под их видом нельзя протащить что-то совсем другое. И нельзя запретить обсуждать эффективность общества.

Уже говорилось, что проведение "преобразований" реформаторами сталкивается по сути с совершенно непреодолимыми препятствиями. Люди оказываются обречены на вымирание. И уже сейчас всё чаще требуют какого-то "возмездия". И дальше ещё трудней будет удержать людей от сведения счетов. Надвигается кровавая резня – страшная, и к тому же совершенно не разрешающая накопившихся в обществе противоречий. Требования мести реформаторам заставляют последних отчаянно сопротивляться, несмотря на явный провал "реформ". Разумнее было бы требовать преобразований, а не мести, привлекая многих реформаторов на свою сторону. Пока ещё можно говорить о происходящем как о трагической ошибке реформ, как о столкновении с чем-то совершенно новым, что не могло быть заранее предположено. А вот дальнейший отказ обсуждать новые представления уже будет явным злым умыслом. Игнорирование неэффективности псевдодеятельности эквивалентно НАМЕРЕННОМУ занятию людей на 9/10 ненужным трудом, намеренному ЗАВЫШЕНИЮ в 10 раз требуемых для существования цивилизации ресурсов, намеренному УКОРАЧИВАНИЮ в 10 раз возможного существования всех людей на планете – такому преступлению против человечества, какого не знал ещё наш мир. А скрывать очевидное, в конце концов, всё равно не удастся, как бы этому не препятствовать.

Товарищи!

Я обращаюсь в вам – наша жизнь в опасности! Изложенное в этих листочках позволяет утверждать – реальна угроза всех нас быстрого вымирания. И известные методы не спасают от этого. Из-за "реформ" агонизирует всё, концы с концами "реформ" принципиально не сходятся – и бесполезно требовать их приостановки. Только без конца "реформируясь", можно скрывать отсутствие результата "реформ" – и реформирование "преобразователи" не остановят ни при каких условиях. "Рынок" неэффективен и выхода не даёт. "Планирование", как отмечалось, себя исчерпало, и возвращение его невозможно, вызывая вновь ещё больший "застой". Планировать, скажем, тысячи видов обоев глупо, а планировать лишь сто – "уступать Западу", что снова вызовет людское недовольство. И опять встаёт проблема, что один человек и не может, и не должен определять для всех нас "нужное" и "ненужное". Новые затруднения можно разрешить только также новыми средствами, пусть и кажущимися сперва слишком необычными. Но иначе задача вообще не решается. И новые представления должен знать каждый, новую оценку происходящего должно обсудить во всём обществе. Здесь изложение было краткое, но написана и книга, обосновывающая необходимость перемен куда более развёрнуто. Она посылалась в разные газеты, читавшие её члены партий время от времени отправляли её своему партийному начальству – на этом всё и заканчивалось. Высокое руководство, похоже, вполне удовлетворено происходящим, и не делает хлопот с новым. И без давления снизу рассматривать новое не будет. Значит, надо организовывать такое обсуждение нам самим. Вот что для этого может сделать каждый сам самостоятельно:

  1. Обсудить изложенное в брошюрке со своими ближайшими знакомыми, соседями по дому и товарищами по работе.
  2. Если брошюрка от многократного копирования потеряла чёткость, перенабрать ее на компьютере. Это не так сложно – компьютеры сейчас есть и в школах, и в библиотеках, и можно найти человека, умеющего с ними обращаться. С полученного образца или первоначальной брошюры можно будет снять ксерокопию – хорошо бы не менее чем в четырёх экземплярах.
  3. В брошюре есть лист коллективного письма. Можно заполнить его в половине скопированных брошюрок. Внимание! Направляемые в разные адреса подписи могут повторяться!
  4. Подписанные брошюрки можно послать кому покажется нужным – в газету, политическую партию, общественную организацию, орган власти. Для половины этих отправлений желателен "общеизвестный" адрес, для другой половины – "местный". В центральные газеты и высоким руководителям тогда придёт много писем – и станет ясно, что их нельзя проигнорировать, что обсуждение всё равно развёртывается. И чтобы не остаться "последним на берегу", руководителям тогда придётся спешно подключаться к обсуждению. А "местные" адреса обеспечат более широкий охват.
  5. Остальные (незаполненные) брошюрки можно использовать для дальнейшего распространения. Обсуждение в низах тогда будет лавинообразно расширяться независимо от "верхов".

Описанные действия и осуществляют концепцию "непосредственных требований". Они не требуют больших затрат от участвующих в них, и каждый может сам видеть использование вложенного им и сделанного. При проведении их можно обойтись без сложной организации, без партфункционеров и партий, хотя участие последних, конечно, не возбраняется. Уже само простое распространение брошюрок активно преобразует общество, утверждая невозможность действовать по старому. Знание неэффективности псевдодеятельности делает бессмысленным разговоры о "копировании капитализма", знание несовместимости настоящей демократии и традиционной власти не даёт назвать нынешние преобразования "проводимыми для всех", не даёт нас обманывать. Полтора десятка лет "реформ" говорят о том, что неверны начальные предпосылки действий. Думайте по-новому, обсуждайте это новое, требуйте такого обсуждения. Берите дело своего спасения в свои руки. Никто за нас нас спасать не станет!

Дмитрий Киняпин.

603005, Н. Новгород (Горький), ул. Нестерова, д. 4-а, кв. 25.

Телефон 36-96-34.

Каждый вторник перед Дворцом Труда на пл. Минина с 17 до 18 часов.



КОЛЛЕКТИВНОЕ ПИСЬМО.

Уважаемый(ая)_________________________________________________________________

(редакция, партия, орган власти и т.д.)

Прочитав прилагаемую брошюру, мы нашли, что поднимаемые там вопросы совсем по-новому освещают наши проблемы, неудачи и перспективы. Это затрагивает жизненные интересы каждого и требует широкого обсуждения. Просим Вас помочь такому обсуждению.

Нижеподписавшиеся:


п/п

Ф.И.О.

Дата
рождения

Адрес места жительства

Серия,
№ паспорта

Подпись, дата

 
 
     
 
 
     
 
 
     
 
 
     

В указанное время на пл. Минина раздаётся бесплатно ещё и брошюрка о вырожденности форм существующего управления и о необходимости перехода на новые типы общественного регулирования. Приходите и за ней!

Используются технологии uCoz